Ольга Мазурова: «Коллекшн в последние годы сильно поумнел»

Релевантные блоги

• Tatiana Ivanova

  Наталья Капинос: «Чем интереснее проекты, тем больше у меня сил»

  Кабинет заместителя председателя правления Абсолют Банка скорее напоминает дорогой бутик, нежели офис топ-менеджера, да и сама Наталья будто бы сошла со страниц глянца. Но в процессе разговора становится ясно, что за всем этим красивым антуражем скрываются душа стартапера, отличная интуиция и деловая хватка.  — Судя по тому, что вы с нуля запускали направление private banking в Сведбанке, Бинбанке, «КИТ Финансе», а затем в Абсолют Банке, — по призванию вы стартапер. Как живется в режиме постоянного цейтнота? — Да, все эти проекты — моя гордость. Признаться, очень приятно понимать, что ты причастна к их созданию. Вообще стартапером быть сложно, не каждому это удается. Помимо сильного желания создать что-то новое, нужно еще собрать команду, которая сможет реализовать все твои идеи. Мне повезло в этом плане: люди, с которыми я работаю, со мной уже давно, я могу на них положиться. Но чтобы проект взлетел, я сначала должна сама поверить в него и вдохновиться идеей, а потом уже передать это чувство сотрудникам. Тогда у всех загораются глаза, дело движется в нужном направлении.  — Откуда силы берете? Вот просыпаетесь утром, за окном беспросветный ноябрь, солнце распрощалось с нами до весны. Как заставить себя идти вдохновлять других? — Энергии, слава богу, у меня предостаточно. Может, подзарядилась ей в своем сибирском детстве. У нас солнца было много — с утра до вечера, в любое время года. Так что, если бы и в Москве была такая погода, как там, я бы вообще не останавливалась. А если серьезно, то силы я черпаю, как ни странно, в самой работе. Как белка в колесе кручусь и вырабатываю хоть не электроэнергию, но драйв точно. Чем больше задач, чем интереснее и сложнее проект, тем больше у меня желания что-то делать. — И неудачи не выбивают из колеи? Наверняка, они у вас были. — Конечно, были, как у всех. Но именно они — та платформа, на которой строится успех. Я не верю в поговорку, что только дураки учатся на своих ошибках, а умные — на чужих. У меня не было бы таких результатов, если бы в моей жизни не случались… пусть не падения, но трудности и преграды точно. Этот опыт помогает идти дальше, развивает интуицию. — То есть хорошая интуиция — результат накопленного опыта? — Именно. Мы ведь не гадаем на кофейной гуще: получится — не получится. Мы анализируем ситуацию, предыдущий опыт. Что касается непосредственно решений, то я принимаю их всегда по-разному: иногда просто беру листок бумаги, на котором пишу все плюсы и минусы после брейнсторминга с командой. Надо понять, когда ситуации просто необходимо дать время выстояться, и она разрешается сама собой. А бывает, что просыпаюсь утром с уже готовым решением в голове. — Последний ваш проект «Абсолют Частный Банк» стартовал в 2014 году, когда у других финансовых организаций развитие направления private banking уже шло полным ходом. Были опасения, что не получится? — Да, мы зашли на этот рынок последними. И сложно было доказать акционеру, прежде всего в цифрах, что мы сможем быть успешными. Еще больше возникало опасений, когда мы в 2015 году пошли в регионы, открыли там 13 отделений. Кто-то даже крутил у виска, говорил: «Ребята, вы куда? Все остановились, и вы притормозите». Сейчас уже понятно, что все было не зря. Конечно, мы делали серьезный премаркетинг, смотрели на клиентскую базу, думали над тем, что может предложить Абсолют Банк своим клиентам в каждом из регионов. — Прошлый ваш опыт помогал или мешал? — Самый важный вывод, к которому я пришла, запуская свои стартапы: никогда не нужно создавать копию какой-то модели бизнеса, даже успешной. Поначалу кажется, что если предыдущий проект сложился, то достаточно перенести его в новую компанию, начиная от идеи и заканчивая содержанием презентаций, — и тебя ждет неминуемая победа. Ничего подобного. Этот прием не работает.  Каждый раз все по-новому: абсолютно другая жизнь, другие подходы к бизнесу, к клиентам. И именно от последних зависят продуктовая линейка, каналы продвижения. Поэтому, прежде чем начать выстраивать и развивать бизнес, мы много общались в регионах с теми, кто пользуется услугами private banking. — Отличаются столичные клиенты от региональных? — Практически нет. Есть какие-то нюансы, но по большому счету даже инвестиционные продукты, которые, казалось бы, должны быть сложными для людей с периферии, воспринимаются ими на ура. И потом не надо забывать, что у таких клиентов есть тесная связь с Москвой. Здесь у них, как правило, часть бизнеса, представительства. — Чем именно «Абсолют Частный Банк» привлекает клиентов? — Думаю, что прежде всего отношением. У всех банков плюс-минус одинаковые условия, и я понимаю, как человеку сложно определиться, кому доверить свой капитал. Особенно после всего того, что в последнее время происходит на банковском рынке. С людьми необходимо встречаться, уделять им время, и я всегда лично общаюсь с ключевыми клиентами. Даже свой кабинет я сделала не похожим на офисный, чтобы людям было здесь комфортно, чтобы можно было поговорить и о финансовом планировании, и о жизни. Знаете, очень показательно, когда не только ты помнишь дни рождения своих клиентов, но и они твой. Это признак продолжительного сотрудничества и доверия. Когда банки начали массово уходить с рынка, многие клиенты находились в напряжении, замешательстве. И я ездила по регионам, рассказывала им о ситуации в нашем банке, делилась планами, стратегией. Такое искреннее и доверительное отношение ценится особо.   — Вы устраиваете для клиентов какие-то мероприятия, где они могут в неформальной обстановке познакомиться, пообщаться? —  Да, раз в год мы проводим большой ивент, на котором можем встретиться все вместе, отдохнуть, поговорить. Но во всем должна быть мера. Москва перенасыщена различными мероприятиями, особенно в ноябре — декабре, и люди начинают очень внимательно выбирать, куда пойти. Так что нужно или делать что-то из разряда «вау!», или не делать вообще. Также у нас запланирован ряд бизнес-завтраков, посвященных инвестиционной теме. Она сейчас многим интересна, и клиенты откликаются на такие приглашения с удовольствием. — Люди стали смелее в плане инвестиций? — Да, однозначно. Но процесс происходит не быстро, потому что консервативным клиентам, которые всегда сидели в депозитах, сложно решиться на непривычный для них инвестиционный продукт. И наша отличительная черта в том, что мы даем людям время и возможность попробовать новое, консультируем, помогаем выбрать инструмент, стратегию с учетом аппетита к риску. — Сейчас настало то время, когда рулить крупным бизнесом в семьях начинает второе поколение. Чем молодые люди отличаются от своих родителей? — Как правило, все они с очень хорошим образованием, чаще всего западным. В отличие от наших клиентов возраста «55 плюс», их дети с головой ушли в цифровые технологии, в онлайн, им не очень интересно приходить в офис банка. Все свои финансовые вопросы они решают при помощи телефона. — Они более рисковые, чем родители? — На мой взгляд, они скорее заинтересованы в нестандартных банковских продуктах, в основном инвестиционных, иногда мне кажется, что их смелость зашкаливает. Второе поколение проще относится к деньгам. Мне интересно за ними наблюдать, любопытно, как они планируют распоряжаться своим капиталом дальше. — А вы помните, как заработали свои первые деньги? — Конечно. В 18 лет устроилась на должность помощника управляющего в Омский филиал Инкомбанка, параллельно училась в институте. Хорошее знание английского поспособствовало тому, что меня пригласили в Москву, в подразделение, которое отвечало за прямые инвестиции. И началась моя карьера в столице. — То, что вы красивая женщина, — скорее козырь в бизнесе или препятствие? — Вы знаете, я еще не встречала такого клиента или партнера, которому неприятно было бы общаться с привлекательной женщиной. — Общаться — одно, решать деловые вопросы — немного другое. — Поверьте, уже через 10 минут любых бизнес-переговоров все становится на свои места. «Одежка», по которой тебя встречали, перестает быть важной. На первое место выходит тот актив, который у тебя в голове, — опыт, знания, результаты. — У вас восьмилетний сын. Вы как-то его финансово образовываете? — Я считаю, что у ребенка должно быть счастливое детство. Каким оно было у меня. Я не хочу специально навязывать ему какие-то мысли, идеи из взрослой жизни. Воспитание ребенка, в том числе и финансовое, — это же не поучения и нотации. Это пример родителей: как они себя ведут, как относятся друг к другу, к работе, деньгам. У Севы есть карманные деньги, которые он копит. Правда, не знает пока, на что, но если нужно, то он всегда готов их куда-то вложить, даже ими поделиться. Он знает ценность деньгам, видит, сколько работают его родители, и понимает, что мы это делаем и ради него, чтобы обеспечить ему надежное будущее. Хотя, что говорить, мамы ему иногда не хватает. Однажды он готов был расстаться со своей наличностью, чтобы «выкупить» у меня рабочий день. И я иногда устраиваю себе такие выходные, особенно в его каникулы. Беру корпоративный день и провожу его с сыном. — Ваш образ продуман до мелочей. Сами формируете гардероб или прибегаете к помощи стилиста? — Услугами стилистов я не пользуюсь и, честно говоря, меньше всего уделяю времени на продумывание своего образа. Да, когда прихожу вечером домой и прокручиваю в голове планы на следующий день, то примерно понимаю, как мне нужно будет выглядеть завтра. Иногда мне необходимо быть в строгой одежде, иногда могу себе позволить разбавить ее яркими аксессуарами, к которым питаю слабость. — Любите шопинг? — У меня абсолютно нет времени ходить по магазинам. Есть люди, которые, зная мои размеры, привозят вещи в офис, и я покупаю то, что подошло. Предпочитаю классические люксовые бренды. Если ты находишься на высокой позиции, то это накладывает отпечаток на всю твою жизнь, в том числе и на дресс-код, поведение. Ты всегда на виду и должен это осознавать. Есть правила игры, и чем выше поднимаешься, тем они жестче. — Какие еще женские радости остаются… Спа-салон? — Я занимаюсь спортом, но не уверена, что это радость. Часто после трудного и долгого рабочего дня буквально тащу себя в зал, стараясь не обращать внимания на коварный организм, у которого от нежелания тренироваться сразу что-то заболевает. Но чудес-то не бывает. Если я хочу быть в форме, то должна следить за питанием и ходить в спортзал. Конечно, есть хорошая генетика, но законов гравитации тоже никто не отменял. Так что надо себя заставлять.  —  А как обстоят дела с едой? —  Вот тут мне просто очень повезло — я не люблю сладкое. И в принципе к еде отношусь утилитарно: она должна быть полезной и поступать в мой организм несколько раз в день небольшими порциями. У меня всегда было так, не пришлось специально как-то перестраиваться. — Ваш муж Роман Капинос тоже банкир, зампред правления МСП Банка. Как уживаются дома люди одной профессии? — Прекрасно уживаются. Для меня муж — прежде всего друг, партнер. Мы всегда можем обсудить важные для нас обоих вещи, посоветоваться. Тем более что он юрист, его советы очень ценны. — Не устаете от банковских тем, которые настигают еще и дома? — Это не так часто случается. Я вообще стараюсь дома забывать о делах, уделять максимум времени ребенку. Он для меня — самая большая радость моей жизни, мое вдохновение. Когда я его вижу по вечерам, то забываю обо всем. Муж чаще «приносит» работу домой, чем я. Переваривает информацию, поступившую за день, иногда советуется.   — Вы оба еще к тому же топ-менеджеры. Получается, что дома встречаются не только два банкира, но и два начальника… — И это тоже прекрасно. Сложнее бы было, занимай кто-то из нас более низкую должность. Муж понимает все нюансы моего бизнеса, я — его. У нас никогда не возникает вопросов, претензий друг к другу. — Я читала, что вы коллекционируете редкие ароматы. — Да, это мое хобби. Я очень чувствительна к запахам, люблю интересные, да и вообще все красивое. Я в принципе по жизни окружаю себя вещами, которые мне приятны и радуют глаз. В моей повседневной жесткой бизнес-среде остается очень мало времени для созерцания прекрасного. — Есть какой-то особый аромат? — Да, и его ценность совершенно не зависит от стоимости. Это скорее эмоции, приятные воспоминания. Когда я была маленькой, маме откуда-то привезли в подарок аромат Climat от Lancome. Причем тогда мне этот запах казался ужасным, ничуть не нравился. Но со временем я стала по нему скучать, потому что он был связан со счастливыми временами. Я нашла аромат именно тех лет в потрепанной коробочке и наношу его по каким-то особенным для меня случаям. — Судя по обилию книг у вас в офисе, это еще одна ваша страсть. Вот и на столе лежит биография Генри Форда… — Да, я буквально в эти выходные забегала в книжный, чтобы купить ее. Мне интересна личность Форда, хотела узнать о нем больше. У меня в кабинете действительно много книг, и если выпадает свободные полчаса, можно налить кофе и что-то почитать. К примеру, о Льве Баксте. Я ходила на его выставку, где рассказывали о жизни художника, его творчестве. Но все самое интересное в экскурсию не вместишь, поэтому я купила в музее книгу и с удовольствием ее изучаю. Жаль, что времени на чтение остается очень мало, только вот так — урывками или в отпуске. Я уже купила себе на зимние каникулы несколько книг, и теперь нахожусь в предвкушении новых открытий.   Фото: Надя Дьякова ООО «Информационное агентство Банки.ру»

  Мар. 17, 2018 0
• Юрий Крылов

  Екатерина Курашева: «Чечня — мой дом, платок — мой выбор»

  Случается, что люди меняют сферу деятельности, но Екатерина Курашева совершила необычную трансформацию. Она отказалась от карьеры столичного банковского пиарщика, чтобы стать заместителем министра в правительстве Чеченской Республики. Finparty уже писал об удивительной истории, когда Екатерина задала в «Инстаграме» вопрос Рамзану Кадырову по поводу освещения ситуации в республике и в ответ получила сначала приглашение приехать и все посмотреть самой, а затем и предложение о работе.  Прошло почти пять лет. Екатерина по-прежнему живет в Чечне, успешно трудится на посту заместителя министра по национальной политике, внешним связям, печати и информации. Носит платок и длинную юбку, что делает ее похожей на восточную принцессу. Активна в «Фейсбуке» и «Инстаграме», контактна, открыта и сразу согласилась на новое интервью. — Чем вы занимаетесь на своем посту?  — У министерства несколько направлений работы: национальные отношения и связи республики на межрегиональном уровне, информационная политика и республиканские СМИ. Первый указ, который Рамзан Кадыров подписал, вступив в должность главы Чечни в 2007 году, был о равенстве всех национальностей. Здесь живут не только чеченцы и русские. Кумыки, ногайцы, ингуши, татары, турки-месхетинцы и так далее — в общей сложности более десятка народов. Наша задача — обеспечивать создание благоприятных, равных для всех условий в любой сфере жизни.   На встрече с казачьей молодежью в станице Червленная — В соцсетях есть фотографии ваших поездок в казачьи станицы... — Да, это тоже часть каждодневной работы, которую мы ведем. Уже стали традиционными несколько фестивалей и форумов, куда мы приглашаем представителей других регионов. Один из них — казачий, называется «От Терека до Дона». А самый крупный — фестиваль дружбы народов, проходящий в День народного единства 4 ноября. Его участники представляют свою культуру, ремесла, кухню.  — Прекрасная незамужняя блондинка, замминистра. Как вы чувствуете себя в среде, где мужчины — по природе своей воинственные горцы и всегда главенствуют, где принято многоженство, а удел женщины — быть только женой и матерью? — Мне кажется, вы сейчас пересказываете сюжет какого-то фильма ужасов: хрупкая белая женщина оказалась одна в джунглях среди диких зверей… Среда, в которой я живу и работаю, вполне дружелюбная и цивилизованная, я в ней чувствую себя прекрасно.   Рабочая встреча в кабинете — Тем не менее известны примеры, когда женщин, которые были без платка, оскорбляли. — Я повязала платок после двух лет работы в Чечне. За то время, пока я его не носила, здесь не только ни разу меня не оскорбили, но и никогда не проявляли ко мне неуважение. Вы уверены, что «примеры», о которых вы говорите, были связаны с отсутствием платка на головах у «потерпевших», а не с их поведением? — В СМИ появлялась информация о нападениях на женщин без платка в центре Грозного. Разве такого не бывает? — Где и когда это было? Откуда информация?! Это принципиально важно, так как в отношении Чечни стереотипы зачастую преобладают над объективностью. Чеченские женщины работают и строят карьеру, как и в любом другом регионе. Но здесь не размыты понятия традиционных ценностей. У женщины в обществе — женская роль, у мужчины — мужская. И хвала Всевышнему, что это сохранилось. Возвращаясь к теме платка, могу сказать, что сначала я его не носила, потому что не понимала его смысла. У меня характер такой: не могу ничего делать по принуждению. Если бы ношение платка было обязательным условием, вряд ли я приняла приглашение работать в Чечне. Очень благодарна, что никто не навязывал мне этот шаг, я доросла до него сама.  По мере погружения в культуру региона, в размышления о собственных корнях приходило понимание, что скромность женщины существует не только в кавказской традиции, и у меня зрело это решение. Я шла к нему долго и приняла по собственной воле. Безусловно, повлияла среда, но началось это не здесь и не сейчас, а значительно раньше.    — Я знаю, что вы сами управляете автомобилем и что у вас нет охраны... — Да, я за рулем. И меня никто не охраняет, нет необходимости. Чеченская Республика — самый безопасный регион в России. Это не моя выдумка, можете посмотреть любые опросы, статистику. От кого меня охранять? Есть стереотипы, а есть реальная картина. Долгое время средствами массовой информации формировалось негативное отношение к региону. И моя первая (ознакомительная) поездка была связана с тем, что, довольно долго проработав со СМИ, я хотела составить мнение на основе собственных впечатлений. Посмотрите, в выходные Грозный превращается в туристический центр. В последние годы в Чечню приезжают десятки тысяч туристов. Их и в будни много, но в выходные (а я живу в центре города) гостей больше, чем грозненцев, многие из которых на день-два отправляются к своим старшим в села. В республике безопасно, это единственная точка в мире, где реально побежден терроризм. Здесь нет преступности, воровство считается тяжким грехом. Можно оставить на улице машину с ключами и даже открытой — ее никто не тронет, ничего не возьмет. Это культура народа.    С ректором Чеченского государственного педагогического университета Хож-Ахмедом Халадовым  — Если решите выйти замуж в Чечне, будет сватовство по национальным обычаям или по-европейски договоритесь и пойдете в ЗАГС? — Чеченские традиции брака сильно отличаются от русских. Но много ли вы знаете своих друзей, которые сватались и играли свадьбу по обычаям русского народа? Гадать, как это будет у меня, не имеет смысла. Как и рассуждать, могу ли я выйти замуж за чеченца. Я выйду замуж за мужчину. Единственное, что могу сказать точно, — это будет мусульманин, потому что сама я приняла ислам. Обещаю, что, когда приду к замужеству, обязательно расскажу, как все было. — О, тогда мы возьмем у вас еще одно интервью! Скажите, почему вы приняли ислам? — Потому что нет бога, кроме Аллаха. — Вы еще в Москве думали об этом шаге? — О принятии ислама не думала, но интерес был — Коран я впервые взяла в руки в 2011 году (за два года до переезда в Чечню — FP). — Похоже, ваша фамилия тюркского происхождения. Вы изучали свои корни?   — Мои предки по линии отца — из Смоленской области, и тюркское происхождение нашей фамилии маловероятно. Этот момент для меня очень интересен, я знаю свою семью до прадеда. Где он жил, чем занимался, кем был. Но сведений о том, как семья оказалась именно на Смоленщине, у меня нет, во всяком случае пока. Наверное, можно поднять архивы. Во всяком случае, пока я не достигла того знания своих корней, какого мне хотелось бы. — Что вы считаете своим основным достижением? — То, что я в жизни крепко стою на ногах.    — Это значит, что вам не страшны изменения? Если команда сменится, что будете делать? — Работать. Я являюсь государственным гражданским служащим и предполагаю продолжать службу на благо отечества. Основной девиз — «Служу России!» — А если придет новый министр? — Здесь не принято менять команду, когда приходит новый руководитель. Не так, как в коммерческих структурах. Нет страха, что всех однажды попросят уйти. Это государственная служба и общие задачи, которые ставит глава республики. И команда здесь одна — команда КРА (Кадырова Рамзана Ахматовича — FP). Что касается меня, то, как видите, я занимаю ту же должность, на которую была приглашена. Полагаю, это означает, что я справляюсь с задачами.      Екатерина Курашева, председатель парламента Чеченской Республики Магомед Даудов, министр Джамбулат Умаров — Вы хотели бы пригласить к себе на работу бывших коллег из банковской сферы? — Если возникнет потребность, буду рада рассмотреть такую возможность. — Есть ли у вас миссия? — У всякого человека есть важное, высокое предназначение. А какое именно — ведомо только Всевышнему. — Как близкие и друзья восприняли ваше решение переехать в Чечню? — По-разному, и тут сказалось именно наличие стереотипов. Кое-кто отнесся к этому решению очень настороженно, но большинство друзей и родных приняли мой выбор с уважением. Время все расставляет по местам. Может быть, поначалу кто-то думал, что я ищу приключений, быстро наиграюсь и уеду. У меня же за прошедшие годы лишь окрепла любовь к республике и желание жить здесь постоянно. Это мое внутреннее ощущение. Мама и папа, мои чудесные родители, поддержали меня сразу. Если бы не их благословение, ничего бы не было. Созваниваемся два-три раза на дню, просто чтобы сказать друг другу добрые, ласковые слова. Хочу, чтобы они переехали ко мне, здесь им будет хорошо: чистый воздух и незыблемые традиции уважения к старшим — это в Москве дефицит.   Родители Екатерины — Какие самые любимые места для прогулок?  — Выезжаю из Грозного — и уже в 40—50 километрах от города начинаются горы. Они сами по себе очень разнообразны. Есть прекрасное место Кезеной-Ам, самое высокогорное озеро на Северном Кавказе. Невероятной красоты. Веденский, Итум-Калинский, Шатойский, Ножай-Юртовский районы... Они все разные, что-то выделить сложно. Могу сказать только, что присутствие гор рядом дает потрясающий заряд — это отдых, это свежий воздух. При любой возможности туда стремлюсь. И поскольку работа занимает много времени — большая радость, когда ко мне приезжают гости. Тут как гостеприимная хозяйка обязательно везу их в горы.   — Часто приезжают друзья? — Как минимум раз в месяц. Есть друзья, которые вот уже почти пять лет приезжают регулярно — на длинные праздники и даже просто на выходные. — Сами выезжаете за границу?  — Конечно. Рабочие командировки у меня в пределах России, а когда отдыхаю — да, иногда бываю за рубежом. При этом половина моего отпуска проходит в Москве в общении с родными и близкими. Но, честно говоря, переезд в Чеченскую Республику послужил для меня открытием России как земли, которую можно узнавать бесконечно и постоянно ею наслаждаться. Она огромна, она разнообразна. Я очень хочу поехать на Камчатку, хочу увидеть Байкал. Можно постоянно находить что-то новое, не покидая пределы нашей родины.   ООО «Информационное агентство Банки.ру»

  Мар. 17, 2018 0
• Юрий Крылов

  Дмитрий Средин: «В моей работе всегда есть место творчеству»

  Недавно Дмитрий Средин возглавил подразделение по работе с крупными компаниями в Райффайзенбанке. В интервью Finparty он рассказал о своих нынешних задачах, начале финансовой карьеры и объяснил, почему благодаря пятерым детям стал отличным логистом. — Вы окончили Карлтонский университет в Канаде, потом — магистратуру Высшей школы экономики. Обычно бывает наоборот: сначала корочка российского вуза, затем получение дополнительных знаний за границей. Почему у вас сложилось иначе?  — Мои дедушка по маме и отец были дипломатами. Родители работали в Канаде, где я окончил среднюю школу и получил два первых высших образования. Потом встал выбор: остаться или уехать. Жизнь в Канаде казалась мне, двадцатилетнему, скучноватой, а в России тогда все менялось, было динамично и интересно. Я отправился в Москву и поступил в магистратуру ВШЭ, а потом в аспирантуру, где моим научным руководителем был Александр Николаевич Шохин. В 1997 году начал работать трейдером по облигациям в банке «Российский Кредит». Кстати, наше подразделение должно было переехать в это здание, где мы с вами беседуем (офис Райффайзенбанка на Смоленской-Сенной площади — FP). Оно отошло «Российскому Кредиту» в качестве залога, и мы буквально сидели на чемоданах в ожидании переезда. В 1998 году грянул кризис, планы изменились. Интересно, что теперь, спустя столько лет, я работаю именно здесь. — Какие воспоминания у вас остались от того времени, когда вы были трейдером? — Самое яркое — это 17 августа 1998 года, когда случился дефолт. Именно в тот период я получил колоссальный опыт работы в команде в кризисной ситуации. Было интересно наблюдать, как реагируют на происходящее руководители, контрагенты, коллеги. Финансовый рынок в России только формировался: все банкиры были молоды, а многие топ-менеджеры — сильно моложе, чем я сейчас. Забавной была первая реакция наших иностранных контрагентов на переговорах. Представьте, почтенные седовласые мужчины видели перед собой двадцатилетних парней с громкими должностями на визитках, которые говорили о многомиллионных сделках. Правда, через десять минут партнеры понимали, что с нами можно серьезно иметь дело. Я, например, в 21 год возглавлял делегацию банка в США на встрече с представителями Чикагской товарной биржи, где речь шла о взаимодействии с американскими брокерами по торговле фьючерсами на российский рубль. Сегодня молодые люди вряд ли получили бы такую возможность. — До недавнего времени вы отвечали за взаимодействие с крупнейшими клиентами Sberbank CIB. Почему решили перейти в Райффайзенбанк?  — Для дальнейшего профессионального роста мне необходимо было принять новый вызов и выйти из зоны комфорта. Стратегия развития Райффайзенбанка в России мне нравится, и я хочу помочь ее реализовать. Также мне импонирует подход команды и к работе, и к жизни. Здесь царит приятная атмосфера: все улыбаются и максимально открыты друг другу. Несмотря на то что в банке работают амбициозные профессионалы, нет такой, знаете, недоброй конкуренции. Наоборот, чувствуется сильный командный дух у всех — начиная от первого лица и заканчивая операционистом в отделении. За последние три месяца я побывал во многих регионах и понял, что отсутствие искусственной иерархичности, открытость и свобода общения — не наигранный, а искренний посыл, который транслируется сотрудникам по всей стране.  — В этом году в Райффайзенбанке объединились корпоративный и инвестиционно-банковский бизнес. Какие цели стоят перед единой дирекцией CIB?  — Создание объединенного блока открывает нашим клиентам новые возможности в обслуживании. Ведь исторически кредитование считалось одним из основных банковских продуктов для крупных компаний, и конкуренция здесь строилась вокруг стоимости кредита. Сегодня ситуация меняется, потребности клиентов растут. Конкуренция постепенно смещается от кредитования в сторону транзакционного бизнеса. Поэтому важно также предлагать компаниям услуги, которые смогут упростить ведение их повседневной операционной деятельности и позволят эффективно управлять ликвидностью. Уверен, распространение на корпоративное направление инструментов и технологий, выработанных в инвестиционном бизнесе, уже давно научившемся конкурировать без кредитной поддержки, позволит нам достичь поставленных целей и предлагать оптимальное комплексное обслуживание. Так что объединить эти блоки было логичным шагом.  Я как руководитель направления, которое отвечает за работу с крупнейшими компаниями, вижу, что им необходима помощь в решении именно сложных вопросов, комплексных задач. Поставить обслуживание подобных клиентов на поток невозможно, как нельзя и просто предложить унифицированный готовый продукт — почти всегда нужны уникальные решения. Такой подход предполагает координацию внутри банка всех продуктовых специалистов с клиентским подразделением. — Все последние годы российский финансовый рынок лихорадит. Что позволяет банку чувствовать себя уверенно в это непростое время?  — В Райффайзенбанке очень четко выстроены рабочие процессы. Кредитная политика и система управления рисками понятны и прозрачны как в розничном, так и в корпоративном блоках. Это позволяет нам твердо стоять на ногах и быть спокойными за средства своих вкладчиков. Неслучайно АКРА присвоило нашему банку наивысший рейтинг «AAA».  — В чем специфика работы банкира, который общается с представителями крупного бизнеса? Многое ли зависит от того, какую отрасль представляет партнер?  — Взаимодействие с клиентами — это в первую очередь отношения с людьми, принимающими решения. Каждого, с кем я веду переговоры, воспринимаю как личность, и неважно, представляет он автомобильную, нефтяную или IT-компанию. Фраза «знай своего клиента» в данном случае всегда актуальна. Мы обязаны детально изучать и понимать бизнес партнеров. Важно разбираться не только в тонкостях их профессиональной деятельности, но и в том, чем они интересуются.   — Когда отказываете людям в кредите, что говорите?   — Правду. Клиенты — профессионалы, они понимают логику бизнеса банка, а мы заранее предупреждаем о рисках и возможных развилках в принятии решения. Когда оно не в пользу компании, мы объясняем причину и обсуждаем, что предпринять, чтобы исход был иным. — В банковском бизнесе есть место для творчества?  — Конечно, в моей работе все можно назвать творчеством, будь то переговоры с клиентом или взаимодействие с другими подразделениями внутри банка. Творческий подход заключается в том, чтобы найти такие решения, которые будут выгодными для всех сторон. Если все делать по шаблону или скрипту, то в нашей сфере успеха не добиться. Также творчество — критически важный элемент при определении стратегического вектора развития бизнеса. — Зачастую топ-менеджеры уделяют работе очень много времени. Вы тоже подвержены этому?  — Я трудоголик. Работа — важная часть моей жизни, которая приносит удовольствие. Что касается супруги, то она относится к моей занятости с пониманием. Но и я стараюсь находить баланс между личным и рабочим временем. Кажется, получается.     Дмитрий Средин с супругой Екатериной Чернявской — Как проводите выходные?  — Стараюсь с семьей. Каждые майские праздники вот уже пять лет большой компанией друзей мы отправляемся в мотопутешествие по разным странам. Это помогает отвлечься, перезагрузиться. Так вышло, что меня и друзей среди прочего объединяет любовь к мотоциклам Harley-Davidson. На них мы уже объездили почти всю Европу, один раз проехались по западному побережью США, а следующую поездку планируем по восточному.      — Был ли в вашей жизни человек, который определил ваш путь, карьеру?  — Как говорится, не сотвори себе кумира. У меня его нет и никогда не было. Если же говорить о том, кто больше всего на меня повлиял, то это мой папа (Василий Средин, специальный представитель президента России по Ближнему Востоку и замминистра иностранных дел в 1998—2001 годах — FP). Он был известным дипломатом, вел сложные переговоры с лидерами других государств, такими как Ясир Арафат и Башар Асад, но большую часть жизни посвятил Северной Америке. В детстве и юности папа давал читать тексты своих выступлений и материалы для пресс-конференций. Зачем он это делал, я тогда не до конца понимал, но был рад — так я чувствовал причастность к тому, чем он занимается. Я читал, спрашивал, комментировал. Сейчас осознаю, что таким образом он многому меня научил. Все это повлияло на то, как я говорю, пишу, думаю. Это был фундамент, который во многом сформировал мою личность.    Дмитрий Средин c сыном Василием Срединым (ЦСКА) — Расскажите, какой вы отец, только честно.  — Вопрос риторический. Определение «хороший» или «плохой» не зависит от того, сколько времени ты бываешь с ребенком. Можно просидеть с ним полдня, но не привнести в его жизнь ничего полезного. Главное — в качестве проведенного вместе времени, а не в количестве. Детей у меня пятеро, все разного возраста. Старшая дочь учится в Европе. Вторая занимается искусством и дизайном, много времени посвящает урокам рисования. Сын с пяти лет игрок детско-юношеской школы ЦСКА, недавно приглашен в состав сборной Москвы по хоккею. Четырехлетняя дочь учит китайский, ходит на танцы и поет. Это у нее в маму — оперную певицу. Младший сын еще совсем маленький.  Благодаря детям я стал отличным логистом, потому что параллельно с выдачей кредитов еще разруливаю разные домашние ситуации, чтобы все успели в свои кружки и секции, ничего не забыли. Приобретенные навыки помогают и в работе — держат мозг в тонусе.    Фото: Надя Дьякова, личный архив ООО «Информационное агентство Банки.ру»

  Мар. 17, 2018 0
• Виктор Сериков

  Андрей Борисевич о свободе, Росавиации и своей летной школе

  Он один из тех редких людей, чья детская мечта воплотилась в жизнь, но произошло это весьма причудливым образом. Мы поговорили с Андреем о настоящих героях неба, проблемах с Росавиацией и посчитали, во сколько обойдется учеба в его летной школе.  — Не знаю, как в небе, но в жизни у вас крутых виражей, похоже, предостаточно. Как вдруг московский топ-менеджер, работавший в сфере медиа, стал владельцем летной школы в Майами?  — Я с шести лет мечтал быть летчиком, бегал в аэропорт смотреть на самолеты. В школе пошел учиться в авиаконструкторский класс — уникальный для Минска, где я тогда жил. Но все это прикрылось году в 95-м — МАИ, который курировал проект, перестал его финансировать, нас больше не возили на экскурсии, убрали из расписания профпредметы. Тогда я понял, что летчики никому не нужны, поэтому пошел в программисты. Окончил Минский радиотехнический колледж, потом Белорусский госуниверситет — факультет прикладной математики и информатики. Уехал в Москву, и покатилась нормальная такая айтишная жизнь. Занимался развитием бизнеса в компании SUP, в Газете.ру, на годик уехал на Украину, поработал с нынешним президентом Петром Порошенко, потом делал общий проект с Виктором Шкулевым (президентом издательского дома Hearst Shkulev Publishing — FP). Кстати, именно он и подтолкнул меня к реализации мечты.   — Каким образом? — Мы работали над созданием большой сети региональных порталов, скупали их по всей России. Так как партнером в этих сделках выступал американский Hearst, мы решили провезти его представителей по нашим активам. Показать, какие мы молодцы. Когда садились в бизнес-джет, все пошли направо, в салон, а я — налево, к летчикам. Да так все время у них в кабине и провел. Когда прилетели, Виктор Михайлович посмотрел на мою счастливую физиономию и сказал: «Знаешь, Андрей, все классно, мне нравится, что мы с тобой делаем. Но у тебя никогда не горели глаза так, как сейчас. Ты явно занимаешься не своим делом». Как-то мне его фраза в душу запала. На это наложилась еще личная история. У меня в том, 2013 году, умер отец, и я вдруг остро осознал, что жизнь очень короткая. Папе было 60 лет, а мне тогда 34. И надо было решать, на что я готов потратить оставшиеся 20 с хвостиком.  — Какие варианты обдумывали? — Из очевидных было два: либо идти в IT, либо открывать свой фонд. Но я решил попробовать пробиться в авиацию. Попытка уже была — я четыре месяца отучился в Америке на пилота, но лицензию инструктора получить тогда не удалось. И вот я приехал в московский вертолетный аэроклуб, зашел к директору и спросил, чем могу быть полезен. Там как раз искали человека с хорошим английским и опытом полетов за рубежом, который занялся бы организацией авиапутешествий. У нас в стране есть большое количество частных вертолетов, их владельцы купили себе дорогие игрушки, слетали на дачу, в Москву и Питер, а дальше что делать — не знают. Я придумывал интересные маршруты, вывозил людей в Прибалтику, в центральную часть Европы. По России катал, показывал красивые виды. Собиралось, как правило, от трех до шести бортов — и мы отправлялись путешествовать.      — Как это вас приблизило к покупке летной школы? — Я постоянно думал о такой сделке. В декабре 2014 года подписался на сайты по продаже бизнеса в США, все время их мониторил. Пока это происходило, я все-таки получил лицензию коммерческого пилота, отучившись всего две недели. Вскоре нашел во Флориде школу под названием SkyEagle Aviation Academy, которую нацелился купить. Инвестором в этом проекте в итоге стал Антон Мурашов. Он живет в Европе, у него совершенно другой бизнес. Антон очень хороший партнер, он мне сильно помог.     — Кто в основном у вас учится летать? Кому это интересно? — Наши студенты делятся на две категории: те, кто хотят стать профессиональными пилотами, и те, кто учатся для себя, for fun. У меня довольно большое комьюнити русских друзей, и все приезжающие в школу из России — как раз из второй группы. У них либо есть свой самолет, либо они планируют его купить. В основном это люди в возрасте 35 плюс, довольно обеспеченные, со своим бизнесом и с очень маленьким количеством свободного времени. Поэтому для них мы стараемся все делать в максимально сжатые сроки. В позапрошлом году запустили четырехнедельный курс частного пилота, прогнали по нему четырех российских студентов. Все сдали с первого раза. Но это жесткий интенсив по восемь-девять часов в день. А те, кто хотят быть линейными пилотами, — в основном не из России пока. Это Штаты, Южная Америка, Перу, Аргентина, Колумбия, Венесуэла. Плюс острова: Тринидад и Тобаго, Багамы, Ямайка…   Андрей Борисевич с выпускником школы     — Какой порядок цен? Дорого стать пилотом? — Все относительно, но в принципе недорого. На частного пилота можно отучиться за $13 000—14 000. Чтобы получить инструментальный рейтинг, который позволяет летать высоко, в облаках, потребуется уже $20 000. Курс профессионального пилота обойдется в $43 000. Но это только цены на обучение без дополнительных расходов на проживание, питание, транспорт и остальное. Грубо говоря, человек, который приезжает ко мне из Колумбии или Аргентины, за год потратит на все, с учетом проживания и учебы, около $65 000, если совсем уж широко размахнется, то $70 000.      — Есть такая поговорка, что небо ошибок не прощает. У вас были ученики, которые вроде бы справлялись хорошо, но вы чувствовали, что им за штурвал нельзя.  Вы можете им отказать в выдаче лицензии? — К счастью, американская система построена таким образом, что мы не выдаем лицензий, мы только обучаем. А лицензированием занимается независимый орган — Федеральная авиационная администрация, Federal Aviation Administration. Экзамены принимают опытные пилоты, которые прошли в профессии длинный путь. Они оценивают, насколько человек может безопасно выполнять операции, как он себя ведет в экстремальных ситуациях. У нас очень много случаев, когда люди не сдают с первого раза. Это общая картина по Америке — 70% учащихся проваливаются, потому что не ожидают, что экзамены будут такой сложности. Люди возвращаются в школу, еще пару недель готовятся и в итоге сдают. Есть, конечно, клинические случаи. У меня сейчас обучается парень, который три раза уже не мог пройти испытания. Скорее всего, он никогда не получит работу в авиации, у него большие сложности с фокусировкой. И мы честно предупреждаем об этом экзаменаторов, а дальше их проблемы — выдавать лицензию или нет.   — А девушки у вас учатся? — Да, но их количество по-прежнему невелико.  В этом году мы выпустили трех девушек-инструкторов.    — На своей странице в «Фейсбуке» вы часто ругаете Росавиацию. Можете коротко сформулировать, в чем главная беда? — К ситуации подходит известная поговорка о звеньях одной цепи. Росавиация получила приказ зажимать все и вся и рьяно выполняет его на протяжении последних двух-трех лет. Она закрывает все учебные центры, в том числе частные. — С чем это связано? Боятся, что все улетят? — Понимаете, полет — это свобода. А в России человек не должен быть слишком свободным. Не надо ему летать! Ведь если у него есть вертолет, он может сесть в него и отправиться туда, куда захочет. Зачем? Не надо. Когда был Кубок конфедераций этим летом, закрыли все пространство вокруг Москвы на 100 километров. С какой целью это было сделано? Вопрос безопасности? Нет. Это вопрос подготовки к следующему году. Все должны сидеть на земле. Но есть вторая часть проблемы, которая связана с профессиональными пилотами. Поскольку многие из них стали смотреть в сторону работы за границей, в Китае в основном, Росавиация начала активно принимать контрмеры. Чтобы трудоустроиться в другой стране, пилоту нужно подтвердить российскую лицензию, получить бумажку. А Росавиация с 21 апреля такие бумажки не выдает. И все профессионалы, которые уже сидели на чемоданах, оказались в ловушке. Дальнейшее развитие событий примерно такое. Люди будут приезжать ко мне или в другие частные школы, проходить курс подготовки, получать лицензии и уезжать в Китай как американские пилоты. Вот чего добьется Росавиация. Кстати, чтобы поддержать ребят, пострадавших от ее действий, мы сделали скидку в 50% на все услуги нашей летной школы. Надеюсь, это кому-то поможет.   —  У частных пилотов большое комьюнити? Вы между собой плотно общаетесь?    — Да, конечно. Вообще летают многие, просто не все хотят публичности. Я знаком с большим количеством людей, у которых достаточно приземленные бизнесы (например, в сельском хозяйстве, энергетике). Один человек в Оренбургской области разводит свиней, работает 24 часа в сутки. У него есть вертолет, он может позволить себе летать, но делает это крайне редко, потому что занят. Из тех, кто постоянно бывает в небе, — например, Женя Кабанов. Он совершил на вертолете кругосветку, слетал в Новую Зеландию, которую мечтал посетить с 15 лет. Настоящий авиационный энтузиаст.   Есть безумно интересный человек, которого я больше всех люблю и уважаю на этом рынке, — Саша Михайлов. Он занимается спасением жизней, тратя свое время и деньги. Саша создал частный отряд «Ангел», который сотрудничает с МЧС и полицией. Но в основном ребята все делают сами. Когда теряется ребенок в лесу и подключается «Лиза Алерт» (общественный поисковый отряд — FP), Саша поднимает свой вертолет и летит туда. Судя по «Фейсбуку», 90% своего времени он посвящает подобным вещам. Саша реальный герой, я надеюсь, ему когда-нибудь поставят памятник.            Фото: личный архив ООО «Информационное агентство Банки.ру»

  Мар. 17, 2018 0
• Людмила Новик

  Лина Дембикова: «В Dress Up Bar мы продаем атмосферу»

  Владелица одного из самых известных в Москве пунктов проката платьев Лина Дембикова рассказала нам о концептуальных стартапах, инвестициях в новые идеи и об ошибках в бизнесе.   — Как появилась идея создания Dress Up Bar? — Поработав по найму, я поняла, что не хочу быть там, где все зависит не от меня. Мне нравится создавать продукт так, как я его вижу, нести стопроцентную ответственность за то, что делаю, — от начала до конца. Если ошиблась — сама отвечаю. Если получилось — кто молодец? Я молодец.  Мне близок принцип, который описывается в книге «Стратегия голубого океана». Надо найти нишу, в которой есть спрос, где ты можешь быть на сто процентов востребованным, и предложить в ее рамках что-то новое. Сложно удивить рынок тем, что уже было. Можно открыть очередной салон красоты и даже стать прибыльным, но не великим. Между этими понятиями колоссальная разница. А я амбициозна. Помимо прочего раньше я занималась селебрити-стайлингом. Собирала (и, кстати, продолжаю) артистов на мероприятия — искала им платья и костюмы, организовывала укладку, мейкап. Почему бы не соединить все это в одном месте? Рынок услуг по сбору на мероприятия тогда сильно проседал. Я подумала, что надо дать людям возможность делать это экономно и быстро, не захламляя гардероб. Аренда платьев была логичным продолжением данной идеи. Так и возник Dress Up Bar.  — Откуда взялись первые инвестиции? — У предпринимателя должна быть щепотка везения, которая, возможно, появляется благодаря его вере в успех. Когда я поделилась со своим молодым человеком идеей проекта, он спросил: «Отлично, а где деньги возьмешь?» Я сказала: «Не знаю, но завтра найду». На следующий день я нашла не только деньги, но и помещение. Я четко представляла, какое пространство мне нужно, вплоть до метража, количества комнат и дизайна входной группы. Недолго думая, зашла на cian.ru, задала критерии поиска и первым номером вылетело самое подходящее предложение. Наверное, визуализация сработала. Это помещение я и арендовала. Что же касается инвестиций, то у меня были накопления. Еще у меня была знакомая, которой потенциально мог быть интересен такой бизнес. Она сказала: «Если ты в него веришь, я дам тебе денег». У нас не было никаких расписок и договоров. Наверное, это к лучшему, позже мы разошлись по соглашению сторон, а не превратили все в долгую судебную тяжбу. Каждый получил маржу и пошел своей дорогой. Важную роль сыграло то, что большая часть инвестиций была моими личными сбережениями. Бизнесмены скажут, что вкладывать свои деньги — бред, но для меня это важно. Потому что женщина бьется и борется только за свое, будь то семья или проект. Этим женский подход к бизнесу сильно отличается от мужского.      — Как формировалась коллекция в Dress Up Bar?  — Из первоначальных инвестиций мы выделили на приобретение коллекции небольшой бюджет. Оптовые закупки решили не делать, нужен был разнообразный ассортимент. Классные, но одинаковые платья разного размера никого бы не заинтересовали, а вот множество фасонов, в которых можно фотографироваться для соцсетей, — да. Я поехала в Лондон и с помощью своих старых контактов со времен учебы в университете Central Saint Martins выбрала и закупила первые 100 платьев на миллион рублей. Теперь у нас их 800, то есть мы выросли, грубо говоря, в восемь раз. Всю прибыль мы вкладываем в развитие бизнеса, поэтому можем себе позволить закупать большие партии у российских и западных брендов — у нас много контрактов.  — Из чего складывается цена аренды платья? — Она зависит от розничной и закупочной цены, качества ткани, ее износостойкости и цвета. Например, белые платья «убиваются» быстрее и требуют химчистки не только после выходов, но и между примерками. Наша бизнес-модель изначально была такой, чтобы женщины привыкли брать платья часто. Не только на выпускной или важную церемонию, но и на свидания. Мы как бы говорим: «Ждем вас в гости не только по праздникам». Сейчас цена аренды варьируется от 2000 до 15 000 рублей. — Какие платья чаще всего берут напрокат?  — Те, которые хорошо скрывают несовершенства фигуры. Свободного покроя с поясом либо из плотной ткани, формирующие каркас, либо «А»-силуэта. Как правило, предпочитают рукава в три четверти. Ну и черные платья — этот цвет любят все женщины. — Какие маркетинговые ходы использовали для продвижения Dress Up Bar?  — Пришла идея подогреть интерес аудитории тем, что никто не знал, о чем наш проект. За месяц до официального открытия мы стали вести «Инстаграм». Писали, что делаем нечто такое, чего раньше не было, постили фото, как красим стены, рисуем картину, устанавливаем ставни и двери, как я бегаю по Лондону в поисках платьев, как везем их через таможню, фиксировали каждый шаг. Людям нравится знать, что происходит «за сценой», интересно наблюдать за внутренней кухней. По моей просьбе медийные друзья и артисты поддержали этот хайп. В итоге интерес к проекту оказался настолько высок, что мы были безубыточны с первого месяца. Поначалу бизнес строился на коленке, платья везли в чемоданах, ремонт делали своими руками. Это классно, потому что позволяет тебе учиться расходовать минимум средств. Хотя когда мы затем открывали бьюти-салон Call Me Baby, потратили в три раза больше, чем на Dress Up Bar. Просто потому, что могли себе это позволить — очень по-женски. Большинство мужчин-предпринимателей не понимают нас. Говорят, вы ведь можете купить унитаз дешевле, зачем вам дороже? Да потому, что это красиво. И женская аудитория, для которой мы работаем, это ценит.    — А для мужчин собираетесь работать? — Мы понимаем, что аренда мужской одежды на выход — это свободная ниша. Но я считаю, что сначала нужно стать лучшими в нынешнем деле, а потом уже осваивать новый путь. Мы еще хотим открыть несколько офлайн-точек Dress Up Bar в Москве и других крупных городах, а потом создать онлайн-площадку по аренде платьев. Нашим ориентиром в Сети стал американский стартап Rent The Runway.  — Девичники, которые вы проводите, — тоже инструмент продвижения проекта?  — Безусловно. До нас девичников никто раньше не делал, благодаря им партнеры обратили на нас внимание. Мои друзья-финансисты шутят: мол, вы торгуете воздухом. Они правы — мы продаем атмосферу. Ничего осязаемого, только возможность отметить праздник на нашей площадке, примеряя платья, фотографируясь и приятно проводя время. Что нужно современной девочке от любого праздника? Красивые фотографии в разных нарядах, чтобы потом долго их постить в «Инстаграме». В сущности, это все. Это важный психологический момент, на который мы сделали ставку, и он сработал. На девичниках можно получить все в одном месте и сразу. Не надо никуда ехать — под рукой множество платьев и профессиональные бьюти-стилисты. Можно нарядить и украсить себя, подружек. Бывают и корпоративные девичники: Альфа-Банк проводил подобный для десяти девушек — своих топ-менеждеров, а компания «МегаФон» — для своих.   Сейчас мероприятия приносят 30% от всей выручки проекта, и это направление растет быстрее всего. Мы намерены его развивать, к тому же нам помогают партнеры, которых сейчас уже 20. Они привлекают свою аудиторию, выделяя средства из собственных маркетинговых бюджетов. Им нравится то, что мы делаем, что находимся на волне. — А что нужно, чтобы быть на волне?  — В моде есть правило: чтобы оставаться в топе, ты должен понимать, как меняются жизнь и тренды, как классика идет на смену современности, и наоборот. Нужно уметь быстро впитывать информацию, пропускать ее через себя и выдавать окружающим. Когда я выбираю, с кем общаться и у кого учиться, смотрю не на мастодонтов индустрии, а на молодое поколение. Как бы мы не кряхтели и не сопротивлялись, блогеры завоевывают мир. Ничто не приносит сейчас столько денег, сколько блогерство. В шоу-румах можно рассказывать, что ты звездный стилист с престижным дипломом Central Saint Martins, но все призадумаются, стоит ли с тобой сотрудничать, ведь с этими звездами столько мороки. А стоит заявить: «Я блогер», — и тебя примут с распростертыми объятиями. Можно бесконечно шлифовать свои профессиональные навыки, но они все меркнут, если ты не up to date. Как только поймешь, что ты на волне, — хватай и монетизируй. — Расскажите о другом вашем проекте — Call Me Baby. — Полтора года назад стало понятно, что есть спрос на вторую «точку сборки» — бьюти. Ведь без макияжа, укладки, маникюра выход в свет невозможен. Актуальным стал тренд «быстро — легко — доступно». Сначала в помещении Dress Up Bar мы открыли бьюти-корнер. Решили, что будем делать не бабетты, вавилоны и прочие сложные прически, а только легкие, модные, очень естественные укладки. Клиентам нравилось — это не занимало много времени и не требовало большого бюджета. Услуга была отличным «приложением» к нашей основной работе. Спрос продолжал расти, и мы превратили корнер в отдельный бьюти-салон Call Me Baby. Придумали уникальное торговое предложение, которое заключается в том, что мы стали предоставлять услуги только по визуальному меню. Так сразу видно, что вы получите в итоге. Открываете его, смотрите на картинку и выбираете укладку. Вне рамок меню ничего другого заказать вы не можете. Системы создания укладки или мейка разработаны нашими партнерами и стандартизированы для всех мастеров. Это удобно — записываясь к мастеру, не надо волноваться, что он сделает что-то хуже или лучше предыдущего, все работают по одной и той же схеме. — С похожей концепцией на рынок несколько лет назад вышли мужские парикмахерские Chop-chop и женские «Птичка». Чем еще вы собираетесь удивлять публику?  — Например, мы ввели круглосуточную работу. А сейчас запускаем самое интересное — абонементную систему, как в фитнес-клубах. Вы платите фиксированную сумму за определенный период времени. В нее входят услуги бьюти-бара: маникюр, педикюр, укладка, макияж, брови. Ходите хоть каждый день. Пока мы тестируем эту опцию и три месяца стоят 20 000 рублей. Увеличится сумма после наших проб или уменьшится, не знаю, но уверена: мы делаем революцию в бьюти-индустрии.  — Насколько вообще сегодня важен внешний вид? Кому и зачем нужны стиль и стилисты? — Сейчас мощным инструментом для продвижения чего-либо стал подход «я — бренд». Люди понимают, что их внешность является частью имиджа. Тем более что все сегодня привязаны к соцсетям, постят свои фото. При этом не всем хватает умения, вкуса или времени, чтобы разбираться, в каких случаях как надо выглядеть. Тогда на помощь и приходят стилисты.  — Как концепция «я — бренд» может сработать в среде финансистов — «застегнутой», консервативной публики? — Кроме строгого дресс-кода у финансистов есть пятницы, неформальные выходы, тусовки, соцмедиа. К примеру, есть два человека, оба стремятся к карьерному росту в банке. Один выкладывает фото, где он с пузом сидит на корточках среди шашлыков, другой публикует кадр из фитнес-клуба. Из таких разных историй и складывается отношение к ним на работе и не только там. Мы, например, просматриваем страницы потенциальных сотрудников, чтобы понять, впишутся ли они в команду.  — Правда ли, что вы подбираете работников в команду, сверяясь с гороскопом? — Можно как угодно к этому относиться, но сколько бы я ни брала Козерогов, они больше двух недель не задерживались. Каждый раз, набирая не тех, уговариваю себя: а вдруг повезет? Но статистика лишь подтверждает, что в нашем коллективе долго и успешно работают только Овны, Скорпионы и Рыбы. Зато удобно собирать деньги на день рождения. Кстати, собеседования со временем у нас изменились. Теперь это интересные тестовые задания и вопросы, которые могут не касаться служебных обязанностей. Иногда я прошу рассказать соискателя о любимом блюде или способе выноса мусора. В этот момент смотрю на его эмоциональную реакцию. Ведь у нас бизнес подразумевает постоянное общение с клиентом, и тут важно не теряться.      — Какие ошибки вы совершили, создавая собственный бизнес? — Мне кажется, их была целая куча. Начиная от составления договора аренды помещения, заканчивая выбором инвестора. Не стоит брать деньги у человека, которому либо очень их жалко, либо совсем не жалко, но нет до вас никакого дела. В нашем случае сумма была маленькая, но на всевозможные отчеты о расходах тратилось сил больше, чем на дело. Оказалось, для меня важно развивать бизнес в тандеме с партнером. С подбором персонала тоже было полно ошибок. Сначала я думала, что надо брать людей, которые готовы работать. Затем — что тех, кто хочет расти. Потом — что нужны сотрудники, любящие твое дело. Но в итоге пришла к выводу, что нанимать надо тех, кто понимает, как важен клиентский сервис. Со временем стало очевидно, что нам не хватает финансовой экспертизы. Если бы с самого начала в команде был финансист, мы намного раньше задумались бы о движении денежных потоков в компании. Когда через полтора года после создания Dress Up Bar нас стали спрашивать о нашей unit-экономике, мы не хлопали бы глазами и понимали, о чем речь. Уж о возможности получения большей прибыли и не говорю. Пока я искала инвестиции, пришлось самой плотно погрузиться в финансовую тему — читать специализированную литературу, общаться с людьми. Я получила такой объем знаний, который, наверное, даже в «Вышке» не дают. Видимо, всему свое время.         Фото: Надя Дьякова ООО «Информационное агентство Банки.ру».

  Мар. 14, 2018 0
• Виктор Сериков

  Екатерина Новокрещеных: «Не бояться и верить в судьбу»

  Бывший управляющий директор Московской биржи Екатерина Новокрещеных рассказала Finparty о жизни после финансов, а также об истории своей семьи, любви и вине.  Кто-то работает себе спокойно на одном месте, пока не случится очередной кризис. А у кого-то жизнь круче придуманного сериала и каждый раз вопрос: «Что дальше?» И уверенность, что дальше будет еще интереснее. Екатерина Новокрещеных была известным участником финансового сообщества, а также героем Finparty. Вице-президент «Тройки Диалог», топ-менеджер банка «Ренессанс Капитал» (ныне — «Ренессанс Кредит»), РАО «ЕЭС», «Совлинка», управляющий директор Московской биржи... Потом переезд в Италию и планы работать в совете директоров одной из крупных компаний, прилетая несколько раз в месяц в Москву. Но вдруг неожиданный поворот сюжета: Екатерина — жена итальянца и владелица винодельческой компании в Апулии. — Как россиянке удалось создать винный бизнес в стране виноделия? — В моей жизни все происходит случайно, как в том анекдоте: «Да просто повезло». Или не повезло — время покажет. В нашем проекте главный капитал — это опыт моего мужа Роберто. Своя винодельческая фирма — его мечта. Он родом из Апулии, где виноделием занимаются последние пару тысяч лет, сам обладает глубокими знаниями в этой области, а главное — истинной, неподдельной страстью. Ну а мне просто вино апулийское понравилось. И все равно надо было во что-то капитал вкладывать — на банковский процент не проживешь. Потом уже втянулась — у меня реверсная передача заедает, как говорил один мой бывший начальник: сдаваться не люблю. — Помогают ли сейчас ваши навыки и связи российского топ-менеджера? — Пока пригодился только опыт, который убедил: даже если сначала очень тяжело и ничего не получается — это ничего не значит. Так было во всех моих самых ярких, победных проектах. Причем напоминать об этом себе приходится практически ежедневно. В остальном все совсем иначе. В последние годы до переезда в Италию моя работа состояла в раздаче поручений и поэтапном контроле их исполнения — с корректировками, советами и так далее. Но самой, руками, давно не доводилось ничего делать. Здесь же компания маленькая, так что много нового и неприятного узнала о своих способностях по организации труда, времени и рабочего пространства. Учусь, работаю над собой. Личные связи — да, помогли. Но опять-таки не профессиональные, а именно дружеские. Я очень благодарна некоторым моим друзьям, не щадящим сил в стремлении продвинуть в России наше вино (смеется). Вообще выяснилось, что у меня прекрасные друзья и этим отношениям расстояния не страшны. — Как оцениваете результаты работы своей компании? — В отличие от московских моих дел, italian job пока нельзя назвать историей успеха. Да, бизнес меня увлекает, занимает все мое время и мысли, я его люблю и ненавижу одновременно. Именно потому, что он вытесняет из жизни многие иные ее смыслы и наполнения, я верю в то, что успех впереди. Но сейчас рано хвастаться и поучать других. — Эмигранты из числа наших соотечественников редко открывают свое дело в другой стране. Предпочитают жить на деньги, заработанные до отъезда, или устраиваться по найму, или же работать с Россией. Почему так? — Главная проблема, которую я вижу, — это сложность интеграции россиян в новую среду. Все-таки очень важны корни: понимание уклада и обычаев, наличие друзей детства и знакомых родителей. На новом месте не хватает тех социальных связей, которые мы не заводим, а которые сами в нас прорастают. Несомненно, важен язык, причем не только для успеха в бизнесе, но и чтобы вписаться в социум. Эти сложности тем труднее преодолевать, чем больше денег вывезено с собой. Потому что нужно сделать серьезный шаг из своей зоны комфорта, а если, условно говоря, голод не грозит, водитель и помощница языки знают, — то вроде и незачем напрягаться. Среди представителей более молодого поколения примеров успешной интеграции в новое общество и запуска собственных бизнесов достаточно много. Но если честно, при всех объективных трудностях, значительная часть проблем связана с нашим менталитетом. Россияне ужасно немобильны. Многие мои друзья, потерявшие работу и, в общем, смысл пребывания в Москве, с ужасом относятся к переезду в другую страну. Хотя я уверена, что у некоторых все получилось бы. Что же касается «работают с Россией» — ну и правильно делают. Люди используют свое конкурентное преимущество. Хотя, увы, все больше тех, кто на берегу определяется, что с Россией не будет иметь дело ни за что и никогда. Это грустно. — Но у вас другая точка зрения? И где еще, кроме России, продается ваше вино? — Да, я из числа первых. В приоритете, помимо российского, следующие рынки сбыта: Северная Европа, Великобритания, США, затем Китай. Наш бренд называется La Fenice в честь птицы феникс из древнегреческой мифологии, способной возрождаться из пепла к новой жизни. Под ним выпускается шесть наименований вина. — Многие девушки мечтают «уехать замуж за границу» и не работать. У вас другая ситуация: вы создали новую семью, когда уже были состоявшейся женщиной с достаточно взрослыми дочками. Расскажите, пожалуйста, о своей истории любви. — Опять-таки все произошло случайно, и таких планов я уж точно не строила. Наоборот, однозначно для себя решила, что никакого «замуж» в моей жизни уже не будет. Да и прежде это не являлось приоритетной задачей. Моей семьей всегда были я и дети, а личная жизнь оставалась сферой приятного времяпровождения. Кстати, и сейчас не считаю замужество единственно возможной формой счастья — отнюдь. Во всем есть плюсы и минусы, и я уверена, что только в счастливом браке стоит оставаться. Но он, будущий муж, если вернуться к началу истории, как-то взял меня штурмом, не дал опомниться и трезво все взвесить. Завоевал сердца детей, привезя им кошку, о которой они давно мечтали. А я посопротивлялась — ну и как-то поддалась потоку событий, теперь расплачиваюсь (смеется). — Не скучаете ли по Москве, по большому городу, живя практически в деревне? — Наш городок Кастелло Вальсольда находится на границе Италии и Швейцарии. В первой из этих стран я проснулась как в спальном районе — и поехала в швейцарский Лугано. До него в обычное время — 15 минут на машине, утром — полчаса. А это уже настоящий город, не оскорбляйте швейцарцев, там и аэропорт есть! В Лугано у нас школа, спорт для меня и для детей, парикмахер и маникюрша, подружки. Плюс до Милана от нас ехать полтора часа на машине — не всякий подмосковный дачник может рассчитывать на такой хронометраж. По Москве как по мегаполису не скучаю совсем. Более того, она мне всегда была велика. Оптимальный для меня город — размера Риги. Это должен быть миллионник, желательно древний и ухоженный. Скучаю по родным, друзьям. Вот 1 сентября племяшка в школу пошла, а меня с ней не было. Не хватает дней рождения, дачных посиделок. А Москва... она так сильно изменилась, я себя в ней чувствую туристкой. Что-то нравится, что-то нет, но внутреннее ощущение уже такое: ой, как у вас тут чуднó! — У вас сибирская фамилия, которая напоминает о тех, кто принимал новую веру. Вы знаете историю своей семьи? — Происхождение фамилии не знаю, но думаю, что предки были бурятами, так как семья отца жила до революции на станции Борзя Читинской области. Потом мой прадед воевал вместе с атаманом Семеновым и с ним же попал на территорию Китая, когда красные победили. Деду был год — прабабка как раз приехала с грудным младенцем мужа проведать. Так что им повезло — в Китае оказались вместе. Две старшие дочери Анна и Агафья остались в России и прошли весь мученический путь спецдетдомов и лагерей. Но выжили, их потомки живут в Казахстане. Так вот, деду был год, когда около 100 000 русских осели в китайском Харбине. Папа мой там родился и впервые в СССР попал в 16 лет. В Китае тогда началась «культурная революция», надо было уезжать. Дед мой, православный священник, хотел вернуться и быть похороненным в родной земле. Да и бабушка стремилась в Россию — ее семья приехала раньше, а перспектива переселиться в Австралию или Америку означала вечную разлуку. В итоге похоронены оба они в Риге на кладбище при церкви, где дед служил. Так что от судьбы не уйдешь... Может быть, потому я и не побоялась эмиграции, что семья у меня перекати-поле. — Каково это — иметь семейный бизнес? Как это влияет на взаимоотношения в семье, кто у вас главный? — Семейный бизнес — это странно (смеется). Главный однозначно Роберто — он вообще у меня мальчик доминантный, им не покомандуешь. Конечно же, мы часто говорим о работе. Это предмет постоянных конфликтов и ругани — муж итальянец, как же иначе? Но это и универсальный способ примирения. Всегда надо что-то срочно обсудить и решить, и вот уже мы начинаем разговаривать, вместе думать, как сражаться с напастями. Глядишь — как-то уже и забылось, из-за чего дулись. — Хотите, чтобы дочки продолжили семейное дело? — Они пока маленькие — куда им вникать в дела, им бы учиться. Вот летом помогали, но скорее из-за моих суровых методов воспитания трудом, чем из-за реальной потребности в их участии. Я считаю, что занятие бизнесом — наше с мужем решение и наша забава. А дети абсолютно вольны в выборе своей профессии, никто ничего не должен продолжать или наследовать в этом смысле. Хотя, конечно, было бы приятно, если бы хоть кто-то нашей страстью загорелся. — Что вы посоветуете тем, кто хотел бы, как и вы, кардинально сменить сферу деятельности и начать в жизни новую страницу? — Не бояться! Я вообще всем советую меньше бояться и больше верить в свою судьбу. Помните перышко в «Форрест Гампе»? Вот в него. Наши желания и мечты не приходят просто так — кто-то нам их посылает. Но люди часто не хотят о них слышать и затыкают уши. Можно жить легко и скучно, а можно — трудно, но интересно. Каждый решает сам. Фото: личный архив ООО «Информационное агентство Банки.ру»

  Мар. 17, 2018 0