Виктор Сериков

В борьбе за лучших специалистов работодатели все чаще придумывают оригинальные привилегии для своих сотрудников. Портал Jobbio рассказывает о пяти, которым можно позавидовать. Преимущество: отпуск по уходу за питомцемКомпания:BitSol Systems     Да-да, вы прочитали правильно! Такую необычную льготу последние четыре года предлагает своим работникам BitSol Systems, которая базируется в Манчестере и оказывает услуги по IТ-поддержке бизнеса. Когда у сотрудника появляется пушистый друг, он может взять полную неделю оплачиваемого отпуска, чтобы помочь тому обустроиться на новом месте.   Директор компании Грег Бьюкенен считает, что эта опция отражает корпоративные ценности организации:  Любому человеку трудно совмещать работу и уход за домашним питомцем, поэтому, предоставляя нашим коллегам свободное время и позволяя им приводить своих собак в офис, мы создаем здоровый баланс между работой и жизнью. По словам Бьюкенена, у всех сотрудников BitSol есть какие-то домашние животные. И руководители сознательно идут на то, чтобы у персонала были равные возможности для ухода за своими любимцами, независимо от служебного положения. Это очень сближает всех членов команды — от директоров до обычных инженеров.  Преимущество: серфинг-перезагрузкаКомпания:Patagonia  Ивон Шуинар Хотите поймать упрямую волну в обеденный перерыв? Легко! Стоит лишь устроиться в Patagonia, которая производит технологичную одежду для экстремальных (и не только) видов спорта. Здесь сотрудников поощряют за любовь к активному отдыху и даже предоставляют им ежедневный «отчет о волнах». Персоналу также предлагается гибкое время в зависимости от погодных условий, так что никто не упускает хорошую возможность для серфинга.   Основатель компании Ивон Шуинар опубликовал мемуары с говорящим названием «Patagonia — бизнес в стиле серфинг». В них он объясняет, почему приветствует, когда сотрудники вне работы фокусируются на своем увлечении, например катании на волнах. Преимущество: пандо-пятницаКомпания:WWF  В этот день офисы Всемирного фонда дикой природы пустуют. Организация закрывается в пятницу раз в две недели в рамках своей программы Panda Fridays по сокращению потребления электроэнергии и тепла. А еще дополнительный выходной способствует хорошему балансу между частной жизнью сотрудников и их работой, считают в WWF. Согласны?   Йога, детский сад, психолог: «плюшки» для сотрудников банков Обсудить с психологом наболевшее, отдать вещи в стирку, заняться йогой за компанию с боссом — и все это не выходя из офиса. Finparty выяснил, какие сервисы запускают российские банки, чтобы сделать жизнь сотрудников комфортнее и приятнее. Преимущество: еженедельный массажКомпания:Wonderbly Послеобеденный массаж в понедельник — звучит как мечта... Но если вы устроитесь на работу в Wonderbly, она станет реальностью! Этот издательский стартап предлагает своим сотрудникам целый ряд привилегий, включая бесплатный еженедельный массаж.   Джессика Хейс, отвечающая в компании за управление персоналом, отмечает, что эти «плюшки» привнесли в корпоративную культуру немало забавных элементов. «Например, чего стоят «массажные лица» сотрудников, когда они встают с кресла нашего специалиста Анны! Или командные обеды, которые готовит шеф-повар на офисной кухне», — перечисляет Хейс. О примечательных событиях офисной жизни работники рассказывают во внутреннем чате, а также в специальном ежегоднике Wonderbly. Преимущество: «день влияния»Компания:Deloitte Сотрудники этой аудиторско-консалтинговой сети ежегодно посвящают один рабочий день волонтерству. В качестве добровольцев они участвуют в проектах, которые позитивно влияют на общество. Поэтому название этой инициативы дословно переводится как «день влияния» — Impact Day. Участие в волонтерских проектах в такой форме — давняя традиция в Deloitte, ставшая частью корпоративной стратегии в сфере социальной ответственности. Управляющий партнер компании Брендан Дженнингс говорит следующее: Все сотрудники нашей сети в этот день задумываются о своем предназначении — делать то, что действительно важно. Оно показывает, кто мы такие. Это способ выйти за пределы повседневности и укрепить взаимные связи. ООО «Информационное агентство Банки.ру».

Он один из тех редких людей, чья детская мечта воплотилась в жизнь, но произошло это весьма причудливым образом. Мы поговорили с Андреем о настоящих героях неба, проблемах с Росавиацией и посчитали, во сколько обойдется учеба в его летной школе.  — Не знаю, как в небе, но в жизни у вас крутых виражей, похоже, предостаточно. Как вдруг московский топ-менеджер, работавший в сфере медиа, стал владельцем летной школы в Майами?  — Я с шести лет мечтал быть летчиком, бегал в аэропорт смотреть на самолеты. В школе пошел учиться в авиаконструкторский класс — уникальный для Минска, где я тогда жил. Но все это прикрылось году в 95-м — МАИ, который курировал проект, перестал его финансировать, нас больше не возили на экскурсии, убрали из расписания профпредметы. Тогда я понял, что летчики никому не нужны, поэтому пошел в программисты. Окончил Минский радиотехнический колледж, потом Белорусский госуниверситет — факультет прикладной математики и информатики. Уехал в Москву, и покатилась нормальная такая айтишная жизнь. Занимался развитием бизнеса в компании SUP, в Газете.ру, на годик уехал на Украину, поработал с нынешним президентом Петром Порошенко, потом делал общий проект с Виктором Шкулевым (президентом издательского дома Hearst Shkulev Publishing — FP). Кстати, именно он и подтолкнул меня к реализации мечты.   — Каким образом? — Мы работали над созданием большой сети региональных порталов, скупали их по всей России. Так как партнером в этих сделках выступал американский Hearst, мы решили провезти его представителей по нашим активам. Показать, какие мы молодцы. Когда садились в бизнес-джет, все пошли направо, в салон, а я — налево, к летчикам. Да так все время у них в кабине и провел. Когда прилетели, Виктор Михайлович посмотрел на мою счастливую физиономию и сказал: «Знаешь, Андрей, все классно, мне нравится, что мы с тобой делаем. Но у тебя никогда не горели глаза так, как сейчас. Ты явно занимаешься не своим делом». Как-то мне его фраза в душу запала. На это наложилась еще личная история. У меня в том, 2013 году, умер отец, и я вдруг остро осознал, что жизнь очень короткая. Папе было 60 лет, а мне тогда 34. И надо было решать, на что я готов потратить оставшиеся 20 с хвостиком.  — Какие варианты обдумывали? — Из очевидных было два: либо идти в IT, либо открывать свой фонд. Но я решил попробовать пробиться в авиацию. Попытка уже была — я четыре месяца отучился в Америке на пилота, но лицензию инструктора получить тогда не удалось. И вот я приехал в московский вертолетный аэроклуб, зашел к директору и спросил, чем могу быть полезен. Там как раз искали человека с хорошим английским и опытом полетов за рубежом, который занялся бы организацией авиапутешествий. У нас в стране есть большое количество частных вертолетов, их владельцы купили себе дорогие игрушки, слетали на дачу, в Москву и Питер, а дальше что делать — не знают. Я придумывал интересные маршруты, вывозил людей в Прибалтику, в центральную часть Европы. По России катал, показывал красивые виды. Собиралось, как правило, от трех до шести бортов — и мы отправлялись путешествовать.      — Как это вас приблизило к покупке летной школы? — Я постоянно думал о такой сделке. В декабре 2014 года подписался на сайты по продаже бизнеса в США, все время их мониторил. Пока это происходило, я все-таки получил лицензию коммерческого пилота, отучившись всего две недели. Вскоре нашел во Флориде школу под названием SkyEagle Aviation Academy, которую нацелился купить. Инвестором в этом проекте в итоге стал Антон Мурашов. Он живет в Европе, у него совершенно другой бизнес. Антон очень хороший партнер, он мне сильно помог.     — Кто в основном у вас учится летать? Кому это интересно? — Наши студенты делятся на две категории: те, кто хотят стать профессиональными пилотами, и те, кто учатся для себя, for fun. У меня довольно большое комьюнити русских друзей, и все приезжающие в школу из России — как раз из второй группы. У них либо есть свой самолет, либо они планируют его купить. В основном это люди в возрасте 35 плюс, довольно обеспеченные, со своим бизнесом и с очень маленьким количеством свободного времени. Поэтому для них мы стараемся все делать в максимально сжатые сроки. В позапрошлом году запустили четырехнедельный курс частного пилота, прогнали по нему четырех российских студентов. Все сдали с первого раза. Но это жесткий интенсив по восемь-девять часов в день. А те, кто хотят быть линейными пилотами, — в основном не из России пока. Это Штаты, Южная Америка, Перу, Аргентина, Колумбия, Венесуэла. Плюс острова: Тринидад и Тобаго, Багамы, Ямайка…   Андрей Борисевич с выпускником школы     — Какой порядок цен? Дорого стать пилотом? — Все относительно, но в принципе недорого. На частного пилота можно отучиться за $13 000—14 000. Чтобы получить инструментальный рейтинг, который позволяет летать высоко, в облаках, потребуется уже $20 000. Курс профессионального пилота обойдется в $43 000. Но это только цены на обучение без дополнительных расходов на проживание, питание, транспорт и остальное. Грубо говоря, человек, который приезжает ко мне из Колумбии или Аргентины, за год потратит на все, с учетом проживания и учебы, около $65 000, если совсем уж широко размахнется, то $70 000.      — Есть такая поговорка, что небо ошибок не прощает. У вас были ученики, которые вроде бы справлялись хорошо, но вы чувствовали, что им за штурвал нельзя.  Вы можете им отказать в выдаче лицензии? — К счастью, американская система построена таким образом, что мы не выдаем лицензий, мы только обучаем. А лицензированием занимается независимый орган — Федеральная авиационная администрация, Federal Aviation Administration. Экзамены принимают опытные пилоты, которые прошли в профессии длинный путь. Они оценивают, насколько человек может безопасно выполнять операции, как он себя ведет в экстремальных ситуациях. У нас очень много случаев, когда люди не сдают с первого раза. Это общая картина по Америке — 70% учащихся проваливаются, потому что не ожидают, что экзамены будут такой сложности. Люди возвращаются в школу, еще пару недель готовятся и в итоге сдают. Есть, конечно, клинические случаи. У меня сейчас обучается парень, который три раза уже не мог пройти испытания. Скорее всего, он никогда не получит работу в авиации, у него большие сложности с фокусировкой. И мы честно предупреждаем об этом экзаменаторов, а дальше их проблемы — выдавать лицензию или нет.   — А девушки у вас учатся? — Да, но их количество по-прежнему невелико.  В этом году мы выпустили трех девушек-инструкторов.    — На своей странице в «Фейсбуке» вы часто ругаете Росавиацию. Можете коротко сформулировать, в чем главная беда? — К ситуации подходит известная поговорка о звеньях одной цепи. Росавиация получила приказ зажимать все и вся и рьяно выполняет его на протяжении последних двух-трех лет. Она закрывает все учебные центры, в том числе частные. — С чем это связано? Боятся, что все улетят? — Понимаете, полет — это свобода. А в России человек не должен быть слишком свободным. Не надо ему летать! Ведь если у него есть вертолет, он может сесть в него и отправиться туда, куда захочет. Зачем? Не надо. Когда был Кубок конфедераций этим летом, закрыли все пространство вокруг Москвы на 100 километров. С какой целью это было сделано? Вопрос безопасности? Нет. Это вопрос подготовки к следующему году. Все должны сидеть на земле. Но есть вторая часть проблемы, которая связана с профессиональными пилотами. Поскольку многие из них стали смотреть в сторону работы за границей, в Китае в основном, Росавиация начала активно принимать контрмеры. Чтобы трудоустроиться в другой стране, пилоту нужно подтвердить российскую лицензию, получить бумажку. А Росавиация с 21 апреля такие бумажки не выдает. И все профессионалы, которые уже сидели на чемоданах, оказались в ловушке. Дальнейшее развитие событий примерно такое. Люди будут приезжать ко мне или в другие частные школы, проходить курс подготовки, получать лицензии и уезжать в Китай как американские пилоты. Вот чего добьется Росавиация. Кстати, чтобы поддержать ребят, пострадавших от ее действий, мы сделали скидку в 50% на все услуги нашей летной школы. Надеюсь, это кому-то поможет.   —  У частных пилотов большое комьюнити? Вы между собой плотно общаетесь?    — Да, конечно. Вообще летают многие, просто не все хотят публичности. Я знаком с большим количеством людей, у которых достаточно приземленные бизнесы (например, в сельском хозяйстве, энергетике). Один человек в Оренбургской области разводит свиней, работает 24 часа в сутки. У него есть вертолет, он может позволить себе летать, но делает это крайне редко, потому что занят. Из тех, кто постоянно бывает в небе, — например, Женя Кабанов. Он совершил на вертолете кругосветку, слетал в Новую Зеландию, которую мечтал посетить с 15 лет. Настоящий авиационный энтузиаст.   Есть безумно интересный человек, которого я больше всех люблю и уважаю на этом рынке, — Саша Михайлов. Он занимается спасением жизней, тратя свое время и деньги. Саша создал частный отряд «Ангел», который сотрудничает с МЧС и полицией. Но в основном ребята все делают сами. Когда теряется ребенок в лесу и подключается «Лиза Алерт» (общественный поисковый отряд — FP), Саша поднимает свой вертолет и летит туда. Судя по «Фейсбуку», 90% своего времени он посвящает подобным вещам. Саша реальный герой, я надеюсь, ему когда-нибудь поставят памятник.            Фото: личный архив ООО «Информационное агентство Банки.ру»

Бывший управляющий директор Московской биржи Екатерина Новокрещеных рассказала Finparty о жизни после финансов, а также об истории своей семьи, любви и вине.  Кто-то работает себе спокойно на одном месте, пока не случится очередной кризис. А у кого-то жизнь круче придуманного сериала и каждый раз вопрос: «Что дальше?» И уверенность, что дальше будет еще интереснее. Екатерина Новокрещеных была известным участником финансового сообщества, а также героем Finparty. Вице-президент «Тройки Диалог», топ-менеджер банка «Ренессанс Капитал» (ныне — «Ренессанс Кредит»), РАО «ЕЭС», «Совлинка», управляющий директор Московской биржи... Потом переезд в Италию и планы работать в совете директоров одной из крупных компаний, прилетая несколько раз в месяц в Москву. Но вдруг неожиданный поворот сюжета: Екатерина — жена итальянца и владелица винодельческой компании в Апулии. — Как россиянке удалось создать винный бизнес в стране виноделия? — В моей жизни все происходит случайно, как в том анекдоте: «Да просто повезло». Или не повезло — время покажет. В нашем проекте главный капитал — это опыт моего мужа Роберто. Своя винодельческая фирма — его мечта. Он родом из Апулии, где виноделием занимаются последние пару тысяч лет, сам обладает глубокими знаниями в этой области, а главное — истинной, неподдельной страстью. Ну а мне просто вино апулийское понравилось. И все равно надо было во что-то капитал вкладывать — на банковский процент не проживешь. Потом уже втянулась — у меня реверсная передача заедает, как говорил один мой бывший начальник: сдаваться не люблю. — Помогают ли сейчас ваши навыки и связи российского топ-менеджера? — Пока пригодился только опыт, который убедил: даже если сначала очень тяжело и ничего не получается — это ничего не значит. Так было во всех моих самых ярких, победных проектах. Причем напоминать об этом себе приходится практически ежедневно. В остальном все совсем иначе. В последние годы до переезда в Италию моя работа состояла в раздаче поручений и поэтапном контроле их исполнения — с корректировками, советами и так далее. Но самой, руками, давно не доводилось ничего делать. Здесь же компания маленькая, так что много нового и неприятного узнала о своих способностях по организации труда, времени и рабочего пространства. Учусь, работаю над собой. Личные связи — да, помогли. Но опять-таки не профессиональные, а именно дружеские. Я очень благодарна некоторым моим друзьям, не щадящим сил в стремлении продвинуть в России наше вино (смеется). Вообще выяснилось, что у меня прекрасные друзья и этим отношениям расстояния не страшны. — Как оцениваете результаты работы своей компании? — В отличие от московских моих дел, italian job пока нельзя назвать историей успеха. Да, бизнес меня увлекает, занимает все мое время и мысли, я его люблю и ненавижу одновременно. Именно потому, что он вытесняет из жизни многие иные ее смыслы и наполнения, я верю в то, что успех впереди. Но сейчас рано хвастаться и поучать других. — Эмигранты из числа наших соотечественников редко открывают свое дело в другой стране. Предпочитают жить на деньги, заработанные до отъезда, или устраиваться по найму, или же работать с Россией. Почему так? — Главная проблема, которую я вижу, — это сложность интеграции россиян в новую среду. Все-таки очень важны корни: понимание уклада и обычаев, наличие друзей детства и знакомых родителей. На новом месте не хватает тех социальных связей, которые мы не заводим, а которые сами в нас прорастают. Несомненно, важен язык, причем не только для успеха в бизнесе, но и чтобы вписаться в социум. Эти сложности тем труднее преодолевать, чем больше денег вывезено с собой. Потому что нужно сделать серьезный шаг из своей зоны комфорта, а если, условно говоря, голод не грозит, водитель и помощница языки знают, — то вроде и незачем напрягаться. Среди представителей более молодого поколения примеров успешной интеграции в новое общество и запуска собственных бизнесов достаточно много. Но если честно, при всех объективных трудностях, значительная часть проблем связана с нашим менталитетом. Россияне ужасно немобильны. Многие мои друзья, потерявшие работу и, в общем, смысл пребывания в Москве, с ужасом относятся к переезду в другую страну. Хотя я уверена, что у некоторых все получилось бы. Что же касается «работают с Россией» — ну и правильно делают. Люди используют свое конкурентное преимущество. Хотя, увы, все больше тех, кто на берегу определяется, что с Россией не будет иметь дело ни за что и никогда. Это грустно. — Но у вас другая точка зрения? И где еще, кроме России, продается ваше вино? — Да, я из числа первых. В приоритете, помимо российского, следующие рынки сбыта: Северная Европа, Великобритания, США, затем Китай. Наш бренд называется La Fenice в честь птицы феникс из древнегреческой мифологии, способной возрождаться из пепла к новой жизни. Под ним выпускается шесть наименований вина. — Многие девушки мечтают «уехать замуж за границу» и не работать. У вас другая ситуация: вы создали новую семью, когда уже были состоявшейся женщиной с достаточно взрослыми дочками. Расскажите, пожалуйста, о своей истории любви. — Опять-таки все произошло случайно, и таких планов я уж точно не строила. Наоборот, однозначно для себя решила, что никакого «замуж» в моей жизни уже не будет. Да и прежде это не являлось приоритетной задачей. Моей семьей всегда были я и дети, а личная жизнь оставалась сферой приятного времяпровождения. Кстати, и сейчас не считаю замужество единственно возможной формой счастья — отнюдь. Во всем есть плюсы и минусы, и я уверена, что только в счастливом браке стоит оставаться. Но он, будущий муж, если вернуться к началу истории, как-то взял меня штурмом, не дал опомниться и трезво все взвесить. Завоевал сердца детей, привезя им кошку, о которой они давно мечтали. А я посопротивлялась — ну и как-то поддалась потоку событий, теперь расплачиваюсь (смеется). — Не скучаете ли по Москве, по большому городу, живя практически в деревне? — Наш городок Кастелло Вальсольда находится на границе Италии и Швейцарии. В первой из этих стран я проснулась как в спальном районе — и поехала в швейцарский Лугано. До него в обычное время — 15 минут на машине, утром — полчаса. А это уже настоящий город, не оскорбляйте швейцарцев, там и аэропорт есть! В Лугано у нас школа, спорт для меня и для детей, парикмахер и маникюрша, подружки. Плюс до Милана от нас ехать полтора часа на машине — не всякий подмосковный дачник может рассчитывать на такой хронометраж. По Москве как по мегаполису не скучаю совсем. Более того, она мне всегда была велика. Оптимальный для меня город — размера Риги. Это должен быть миллионник, желательно древний и ухоженный. Скучаю по родным, друзьям. Вот 1 сентября племяшка в школу пошла, а меня с ней не было. Не хватает дней рождения, дачных посиделок. А Москва... она так сильно изменилась, я себя в ней чувствую туристкой. Что-то нравится, что-то нет, но внутреннее ощущение уже такое: ой, как у вас тут чуднó! — У вас сибирская фамилия, которая напоминает о тех, кто принимал новую веру. Вы знаете историю своей семьи? — Происхождение фамилии не знаю, но думаю, что предки были бурятами, так как семья отца жила до революции на станции Борзя Читинской области. Потом мой прадед воевал вместе с атаманом Семеновым и с ним же попал на территорию Китая, когда красные победили. Деду был год — прабабка как раз приехала с грудным младенцем мужа проведать. Так что им повезло — в Китае оказались вместе. Две старшие дочери Анна и Агафья остались в России и прошли весь мученический путь спецдетдомов и лагерей. Но выжили, их потомки живут в Казахстане. Так вот, деду был год, когда около 100 000 русских осели в китайском Харбине. Папа мой там родился и впервые в СССР попал в 16 лет. В Китае тогда началась «культурная революция», надо было уезжать. Дед мой, православный священник, хотел вернуться и быть похороненным в родной земле. Да и бабушка стремилась в Россию — ее семья приехала раньше, а перспектива переселиться в Австралию или Америку означала вечную разлуку. В итоге похоронены оба они в Риге на кладбище при церкви, где дед служил. Так что от судьбы не уйдешь... Может быть, потому я и не побоялась эмиграции, что семья у меня перекати-поле. — Каково это — иметь семейный бизнес? Как это влияет на взаимоотношения в семье, кто у вас главный? — Семейный бизнес — это странно (смеется). Главный однозначно Роберто — он вообще у меня мальчик доминантный, им не покомандуешь. Конечно же, мы часто говорим о работе. Это предмет постоянных конфликтов и ругани — муж итальянец, как же иначе? Но это и универсальный способ примирения. Всегда надо что-то срочно обсудить и решить, и вот уже мы начинаем разговаривать, вместе думать, как сражаться с напастями. Глядишь — как-то уже и забылось, из-за чего дулись. — Хотите, чтобы дочки продолжили семейное дело? — Они пока маленькие — куда им вникать в дела, им бы учиться. Вот летом помогали, но скорее из-за моих суровых методов воспитания трудом, чем из-за реальной потребности в их участии. Я считаю, что занятие бизнесом — наше с мужем решение и наша забава. А дети абсолютно вольны в выборе своей профессии, никто ничего не должен продолжать или наследовать в этом смысле. Хотя, конечно, было бы приятно, если бы хоть кто-то нашей страстью загорелся. — Что вы посоветуете тем, кто хотел бы, как и вы, кардинально сменить сферу деятельности и начать в жизни новую страницу? — Не бояться! Я вообще всем советую меньше бояться и больше верить в свою судьбу. Помните перышко в «Форрест Гампе»? Вот в него. Наши желания и мечты не приходят просто так — кто-то нам их посылает. Но люди часто не хотят о них слышать и затыкают уши. Можно жить легко и скучно, а можно — трудно, но интересно. Каждый решает сам. Фото: личный архив ООО «Информационное агентство Банки.ру»